Похоть в плоти клокочет,
Как мутный поток,
Зло пророчит и хочет
За порог, как порок.
А я рою каналы,
Акведуки веду:
Стань, беда, пьедесталом
Во славу труду.
Да, я строю плотины,
Мосты, корабли:
Дай, вода, свои силы
Во благо земли.
Страсть - от Бога награда,
Бьюсь, боюсь и люблю,
Но ее я, как атом,
Поборов, расщеплю.
Чтобы грела в морозы,
Светила во тьме.
Нет сомнений, угрозы
Не страшны уже мне.
Нет, не тщетны усилья,
Даже если сто раз
Станет черною былью
Восставшая страсть.
Я томим, не как каждый,
Мучим, как не любой,
Недоведомой Жаждой,
Великой Тоской,
Что меня распинают
На Розе Ветров.
Изнутри распирает
Сердце Черная Кровь.
Бур ударился в землю,
Копьем под ребро!
Мир как Чудо приемлет
Эту Новую Кровь.
Превратив в свою славу,
В богатство и власть,
В эликсир и отраву,
Чтоб подняться... и пасть.
Так мы видим, слепые,
Так мы слышим, глухи:
ИЗ ЕДИНОЙ СТИХИИ
ГРЕХИ И СТИХИ.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
3) Жизнь за завесой (2002 г.) - Сергей Дегтярь Я писал стихи, а они были всего лишь на бумаге. Все мои знаки внимания были просто сознательно ею проигнорированы. Плитку шоколада она не захотела взять, сославшись на запрет в рационе питания, а моё участие в евангелизациях не приносило мне никаких плодов. Некоторые люди смотрели на нас (евангелистов) как на зомбированных церковью людей. Они жили другой жизнью от нас и им не интересны были одиночные странствующие проповедники.
Ирина Григорьева была особенной. Меня удивляли её настойчивые позиции в занимаемом служении евангелизации. Я понимал, что она самый удивительный человек и в то же время хотел, чтобы она была просто самой обыкновенной девушкой. Меня разделяла с ней служебная завеса. Она была поглощена своим служением, а я только искал как себя применить в жизни и церкви. Я понимал, что нужно служить Богу не только соответственно, не развлекаясь, но и видел, что она недоступна для меня. Поэтому в этом стихе я звал её приоткрыть завесу и снять покрывало. Я хотел, чтобы она увидела меня с моими чувствами по отношению к ней и пытался запечатлеть состояние моего к ней сердечного речевого диалога, выраженного на бумаге. Но, достучатся к ней мне всё никак не удавалось.